JК
Активная сторона бецконечноцти :: Кастанеда Карлос
Страница: 282 из 343Не то ты надуешься, как большая жаба, и лопнешь.
Дон Хуан продолжал уязвлять меня все глубже и глубже.
— Маги древней Мексики, — говорил он, — видели хищника. Они называли его летуном*, потому что он носится в воздухе. Это не просто
Англ. flyer. забавное зрелище. Это большая тень, мечущаяся в воздухе непроницаемо черная тень. Затем она плашмя опускается на землю. Маги древней Мексики сели в лужу насчет того, откуда она взялась на Земле. Они полагали, что человек должен быть целостным существом, обладать глубокой проницательностью, творить чудеса осознания, что сегодня звучит всего лишь как красивая легенда. Но все это, по-видимому, ушло, и мы имеем теперь трезвомыслящего человека.
Мне захотелось рассердиться, назвать его параноиком, но мое здравомыслие, всегда готовое взять на себя управление, вдруг куда-то исчезло. Что-то во мне мешало задать себе мой любимый вопрос: а что, если все это правда? В ту ночь, когда он говорил мне это, я нутром чуял, что все, что он говорит, — правда, и в то же время с такой же силой чувствовал, что все им сказанное — сама абсурдность.
— Что ты говоришь, дон Хуан? — еле смог спросить я.
Мне стиснуло гортань, и я с трудом мог дышать.
— Я говорю, что то, что выступает против нас, — не простой хищник. Он весьма ловок и изощрен. Он методично делает нас никчемными. Человек, которому предназначено быть магическим существом, уже не является таковым. Теперь он простой кусок мяса.
Дон Хуан продолжал уязвлять меня все глубже и глубже.
— Маги древней Мексики, — говорил он, — видели хищника. Они называли его летуном*, потому что он носится в воздухе. Это не просто
Англ. flyer. забавное зрелище. Это большая тень, мечущаяся в воздухе непроницаемо черная тень. Затем она плашмя опускается на землю. Маги древней Мексики сели в лужу насчет того, откуда она взялась на Земле. Они полагали, что человек должен быть целостным существом, обладать глубокой проницательностью, творить чудеса осознания, что сегодня звучит всего лишь как красивая легенда. Но все это, по-видимому, ушло, и мы имеем теперь трезвомыслящего человека.
Мне захотелось рассердиться, назвать его параноиком, но мое здравомыслие, всегда готовое взять на себя управление, вдруг куда-то исчезло. Что-то во мне мешало задать себе мой любимый вопрос: а что, если все это правда? В ту ночь, когда он говорил мне это, я нутром чуял, что все, что он говорит, — правда, и в то же время с такой же силой чувствовал, что все им сказанное — сама абсурдность.
— Что ты говоришь, дон Хуан? — еле смог спросить я.
Мне стиснуло гортань, и я с трудом мог дышать.
— Я говорю, что то, что выступает против нас, — не простой хищник. Он весьма ловок и изощрен. Он методично делает нас никчемными. Человек, которому предназначено быть магическим существом, уже не является таковым. Теперь он простой кусок мяса.