Апокалипсис Иоанна   ::   Булгаков Сергей

Во всех священных книгах не только Ветхого, но даже и Нового Завета (хотя и в греческом тексте), слово Божие звучит еврейским голосом, говорит, в известном смысле, на еврейском языке, так что нуждается в переводе на вселенское наречие, доступное для «всех языков». Поэтому и в Новом Завете мы слышим живую речь ап. Павла, так же как и других апостолов, которая, не теряя своего личного и национально-еврейского характера, становится уже проповедью вселенской. И это же самое должно быть сказано и об Апокалипсисе, который свой еврейский стиль, образность, темперамент предал и сохранил как вселенский, всечеловеческий, и этот своеобразный текст местного и частного обобщил во всенародный.

Но не этим только духовным переводом исчерпывается это обобщение. Оно имеет еще и иное, более широкое и углубленное значение. Дело в том, что язык и мысль апокалипсисов включили в себя элементы, можно сказать, вселенского паганизма, им присущ синкретический характер, исследованием чего с таким успехом и так настойчиво занимается религиозно-историческая наука. Чрез ее анализы и вдохновения еврейские образы и учения апокалипсисов раскрываются как вмещающие в себя наследие глубокой древности от разных религий и народов. Можно сказать, что они, а в частности и наш Апокалипсис, писались густыми синкретическими чернилами религиозной истории мира. Их можно опознавать, и эти образы дешифрировать, возводя их к первоисточникам. В них можно находить разнообразные влияния, традиции и заимствования, теперь раскрывающиеся в религиозно-исторической науке все полнее и шире.