Заговор патриотов   ::   Таманцев Андрей

Он был не из тех, кто любит делать подарки. Он был из тех, кто любит их получать. От других. И от самого себя.

Мюйр вернулся в машину, свободно расположился на заднем сиденье и назвал водителю адрес. Кейс он небрежно бросил рядом с собой, из чего я сделал вывод, что его содержимое перекочевало в ячейку в хранилище банка. Недолго попетляв по улочкам Старого города, "линкольн" остановился возле обширного парка с голыми липами и раскидистыми дубами, отсвечивающими на солнце желтизной прошлогодней листвы.

- Прогуляемся, юноша, - предложил Мюйр и двинулся по аллее, поигрывая зонтом.

Парк был безлюден. Под порывами ветра с жестяным шелестом терлись друг о друга листья дубов, откуда-то взлетали крупные белые чайки, выдавая близость большой воды.

- Этот парк называется Бастионным. Тоомпарк. Чайки - оттуда, там порт, объяснил Мюйр, показав зонтом в сторону. - В этом порту на сооружении причалов Альфонс Ребане работал после того, как уволился из армии. Это было в июне сорокового года, незадолго до того, как в Эстонии произошла так называемая социалистическая революция и она вошла в состав СССР. Вам нравится Таллин?

- Не знаю, - ответил я. - Я его еще не видел.

- Что так?

- Да все дела.

- Три условных диверсанта, которых позавчера целый день ловили Силы обороны Эстонии, - вы?

- Не понимаю, - сказал я. - О чем это вы?

- Взрыв на съемочной площадке - ваши дела?

- Я не знаю, о чем вы говорите, господин Мюйр. Понятия не имею.