Страница:
242 из 264
— Опять забыла открыть печные вьюшки?
— Господь с вами, барин, — Прасковья перекрестилась.
— Господин Вирхов, — подоспел Поликарп Христофорович, — со слов свидетелей мною записаны новые показания, они проливают дополнительный свет на отравление Минхерца.
Расспросив самолично дворника и кухарку, Вирхов выяснил следующее: днем дворник Селифан Клушин поднялся на крышу скидывать снег и обнаружил, у одной из печных труб снег притоптан, а около — крышка от бочки и моток провода с чугунным шаром на конце. Получалось, кто-то орудовал у дымовой трубы, как раз у той, что связана с дымоходами вирховской квартиры, мог и набезобразничать. Впрочем, теперь сама Прасковья во всем сомневалась: в каком положении были вьюшки, когда она уходила вечером и когда она утром вошла в удушливую квартиру, не помнила, двигала ли она их, потеряв голову…
— Тьфу ты, — Вирхова охватило раздражение, — ну и бестолочь. Ничего не понять. А откуда взялась крышка от бочки? Впрочем, все равно. Чтобы с крыши повредить мой дымоход, надо быть сильно грамотным.
Утомившийся Тернов давно перестал молотить языком и восторженно пялился на вернувшегося начальника. Тот отпустил Прасковью и дворника и обернулся к Загнобийло.
— Итак, Остап Тарасыч, докладывай, с чем пришел.
Загнобийло огладил пышные черные усы, концы которых свисали ниже подбородка.
— Вам известно, Карл Иваныч, у меня на участке баловства нет. Народ у меня смышленый, бузить остерегается — научен горьким опытом. Обо всех непорядках мне сообщает. Так вот.
|< Пред. 240 241 242 243 244 След. >|