JК
Заказ :: Семенова Мария Васильевна
Страница: 65 из 128В отпуск? Жокея?В разгар-то скакового сезона?..
Но через секунду Серёжа услышал:
– Пущу! – И после короткой паузы: – Ты выиграй только…
Видно, победа или окончательное поражение Заказа в самом деле были для Деда вопросом жизненной важности.
В воскресенье, сразу после окончания очередных скачек, Серёжа выехал в Сайск. К Петру Ивановичу, своему старому тренеру. К Заказу, который для него, жокея, видевшего сотни коней, был всё же особенным…
Он потерял счёт времени. Не заметил, как рядом с ним села какая-то тётка. Народ постепенно наполнил троллейбус, потом начал тесниться. Все окна были открыты, но жара неотвратимо превращала медлительную машину в передвижной крематорий. Бойкие южные пенсионерки затевали пронзительные перепалки, оспаривая друг у дружки право приклеиваться к коричневому дерматину передних сидений.
С таким же успехом их голоса могли бы доноситься с другой планеты – Сергей их просто не слышал.
Троллейбус между тем миновал круглую площадь. где водили хоровод увитые плющом стальные столбы. одолел, гудя и вздыхая, благословенно-тенистую Потёмкинскую «першпективу» и наконец натруженно замер перед вокзалом. Пассажиры сразу перестали ругаться и устремились на выход, и только тут Сергей, спохватившись, очнулся и одним из последних выпрыгнул в дверь.
Привокзальная площадь жила своей жизнью, суматошной и вечной.
Но через секунду Серёжа услышал:
– Пущу! – И после короткой паузы: – Ты выиграй только…
Видно, победа или окончательное поражение Заказа в самом деле были для Деда вопросом жизненной важности.
В воскресенье, сразу после окончания очередных скачек, Серёжа выехал в Сайск. К Петру Ивановичу, своему старому тренеру. К Заказу, который для него, жокея, видевшего сотни коней, был всё же особенным…
Он потерял счёт времени. Не заметил, как рядом с ним села какая-то тётка. Народ постепенно наполнил троллейбус, потом начал тесниться. Все окна были открыты, но жара неотвратимо превращала медлительную машину в передвижной крематорий. Бойкие южные пенсионерки затевали пронзительные перепалки, оспаривая друг у дружки право приклеиваться к коричневому дерматину передних сидений.
С таким же успехом их голоса могли бы доноситься с другой планеты – Сергей их просто не слышал.
Троллейбус между тем миновал круглую площадь. где водили хоровод увитые плющом стальные столбы. одолел, гудя и вздыхая, благословенно-тенистую Потёмкинскую «першпективу» и наконец натруженно замер перед вокзалом. Пассажиры сразу перестали ругаться и устремились на выход, и только тут Сергей, спохватившись, очнулся и одним из последних выпрыгнул в дверь.
Привокзальная площадь жила своей жизнью, суматошной и вечной.