JК
Исцеление человека :: Андреев Юрий
Страница: 13 из 112Ну, а если прикладывать руки нет желания, если есть охота абы как проскочить лишь часть отпущенного тебе срока (сочувственно издеваючись, скажу: «хоть малую, зато в мучениях»),то вольному – воля. У нас – свобода полная: хоть ответственности, хоть безответственности…
Вполне могу понять тех, кто свое нежелание заниматься собою же готов прикрыть от-чен-но высокими словами о свободе воли, свободе выбора и т п. философскими категориями. Изредка здесь бывают и впрямь серьезные аргументы. У меня не нашлось, к примеру, убедительных слов в опровержение в таком вот трагическом эпизоде: один из моих знакомых редакторов не то чтобы курил, но, как фабричная труба, смолил одну вонючую папиросу подряд вслед за другой, практически безотрывно. Когда я сказал ему: дескать, дорогой мой Евгений, так ведь и дуба нарезать можно, бросал бы ты это пахучее занятие, – он пронзительно глянул на меня и твердо, но негромко спросил: «А если именно к тому дубу я как раз и стремлюсь?». Довольно скоро мы похоронили его. Человеческая душа – загадка. Я так и не узнал, от какой своей внутренней невыносимой боли он неодолимо хотел избавиться вместе с самою жизнью; но ведь в подавляющем-то большинстве случаев люди не хотят заниматься собой потому, что лень раньше нас родилась. И следовательно, за «философствованием» сплошь да рядом стоит либо безволие, либо безразличие к себе. А ведь есть принципиально иной путь: относиться к работе со своими «механизмами» не как к скучной обязаловке, но как к радости и удовольствию.
Вполне могу понять тех, кто свое нежелание заниматься собою же готов прикрыть от-чен-но высокими словами о свободе воли, свободе выбора и т п. философскими категориями. Изредка здесь бывают и впрямь серьезные аргументы. У меня не нашлось, к примеру, убедительных слов в опровержение в таком вот трагическом эпизоде: один из моих знакомых редакторов не то чтобы курил, но, как фабричная труба, смолил одну вонючую папиросу подряд вслед за другой, практически безотрывно. Когда я сказал ему: дескать, дорогой мой Евгений, так ведь и дуба нарезать можно, бросал бы ты это пахучее занятие, – он пронзительно глянул на меня и твердо, но негромко спросил: «А если именно к тому дубу я как раз и стремлюсь?». Довольно скоро мы похоронили его. Человеческая душа – загадка. Я так и не узнал, от какой своей внутренней невыносимой боли он неодолимо хотел избавиться вместе с самою жизнью; но ведь в подавляющем-то большинстве случаев люди не хотят заниматься собой потому, что лень раньше нас родилась. И следовательно, за «философствованием» сплошь да рядом стоит либо безволие, либо безразличие к себе. А ведь есть принципиально иной путь: относиться к работе со своими «механизмами» не как к скучной обязаловке, но как к радости и удовольствию.