Закон постоянного невезения   ::   Хмелевская Иоанна

Вильчинский –с энтузиазмом, Тшенсик – из любопытства, а я – из упрямства. Всех остальных оттуда выгнали, как только фотограф, доктор и дактилоскопист закончили свою работу. Ну и сразу после звонка к нам. Я там был через два часа.

– Значит, шлепнул его, нашел ключ, вышел и запер, а ключ теперь в Висле…

– А вот в этом я не уверен, – энергично перебил его Гурский. – Если бы отремонтировать то, что они там поразбивали, этот ключик может стоить миллионы, Я имею в виду, что тот, у кого теперь ключ, вполне может так считать. Я эти бумаги не выносил и вообще запретил трогать.

– Постой-ка, – сообразил Бежан. – Ты вроде бы кратко излагаешь, но получается ужасно много. Нужно не только подробно, но и по порядку.

– По моему порядку или вообще?

– Наверное, вначале вообще, что там было, к чему они пришли, а уж потом – твое…

Тогда Роберт Гурский в деталях описал все поступки и душевное состояние Михалины Колек, которая не преминула открыть Вильчинскому свои ужасные переживания. Расстроена она была смертельно и не скрывала своего отчаяния. Сучка не сходила у нее с языка, однако на настойчивые и конкретные вопросы она отвечала вполне вразумительно.

Благодетеля лишили жизни тринадцатого, так как именно тринадцатого около полудня она оставила его в добром здравии и поехала в Варшаву, а пятнадцатого, когда вернулась, он был уже мертв.