JК
Мессия. Том 1 :: Раджниш Бхагаван Шри
Страница: 547 из 573И есликто-то становится Гаутамой Буддой, мы также ощутили вкус запредельного.
— Хорошо, Вимал?
— Да, Мастер.
23. КРОМЕ ЛЮБВИ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЗАКОНА
19 января 1987.
Возлюбленный Мастер,
Потом спросил законник:
«А как же наши Законы, мастер?»
И он ответил:
«Вы охотно устанавливаете законы,
Но куда охотнее попираете их,
Как дети, которые играют на берегу океана, все время строят башни из песка, а потом смеясь разрушают их.
Но пока вы строите свои башни из песка, океан вновь приносит песок на берег. И когда вы разрушаете их, океан смеется вместе с вами.
Истинно, океан всегда смеется вместе с невинными.
Но как же те, для кого жизнь — не океан, и законы, созданные человеком, — не башни из песка,
Для кого жизнь — скала, а закон — резец, которым они обращают ее в свое подобие?
Что сказать о хромом, который ненавидит плясунов?
Что сказать о воле, который любит свое ярмо и мнит лесного лося и оленя бездомными бродягами?
Что сказать о старой змее, которая не в силах сбросить кожу и называет всех остальных голыми и бесстыжими?
И о том, кто рано приходит на свадебный пир и, пресытившись, уходит, заявляя, что все пиры отвратительны и все пирующие преступают закон?
Что сказать мне о них, кроме того, что они тоже стоят под лучами солнца, но спиною к нему?
Они видят лишь свои тени, и эти тени — законы для них.
— Хорошо, Вимал?
— Да, Мастер.
23. КРОМЕ ЛЮБВИ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЗАКОНА
19 января 1987.
Возлюбленный Мастер,
Потом спросил законник:
«А как же наши Законы, мастер?»
И он ответил:
«Вы охотно устанавливаете законы,
Но куда охотнее попираете их,
Как дети, которые играют на берегу океана, все время строят башни из песка, а потом смеясь разрушают их.
Но пока вы строите свои башни из песка, океан вновь приносит песок на берег. И когда вы разрушаете их, океан смеется вместе с вами.
Истинно, океан всегда смеется вместе с невинными.
Но как же те, для кого жизнь — не океан, и законы, созданные человеком, — не башни из песка,
Для кого жизнь — скала, а закон — резец, которым они обращают ее в свое подобие?
Что сказать о хромом, который ненавидит плясунов?
Что сказать о воле, который любит свое ярмо и мнит лесного лося и оленя бездомными бродягами?
Что сказать о старой змее, которая не в силах сбросить кожу и называет всех остальных голыми и бесстыжими?
И о том, кто рано приходит на свадебный пир и, пресытившись, уходит, заявляя, что все пиры отвратительны и все пирующие преступают закон?
Что сказать мне о них, кроме того, что они тоже стоят под лучами солнца, но спиною к нему?
Они видят лишь свои тени, и эти тени — законы для них.