JК
Запертая комната :: Валё Пер
Страница: 219 из 309У тебя есть один способ облегчить свою участь — перестать отпираться. Теперь понял?
Мауритсон качал головой, открыв рот.
— Я… я не понимаю… о чем вы толкуете. — выговорил он наконец.
Бульдозер встают и заходил по кабинету.
— Дорогой Мауритсон, мое терпение беспредельно, но я не переношу, когда человек глуп как пробка.
По голосу Бульдозера чувствовалось, что даже у беспредельного терпения есть предел.
Мауритсон все так же качал головой, а Бульдозер, важно прохаживаясь перед ним, продолжал вещать:
— Мне кажется, я выразился достаточно ясно, но могу повторить: нам известно, что ты явился в банк на Хурнсгатан. Что ты застрелил клиента этого банка. Что тебе удалось уйти и унести с собой девяносто тысяч крон. Это точно установлено, и тебе нет смысла отпираться, только хуже будет. Зато, если ты перестанешь юлить и признаешься, тебе это зачтется — в какой-то мере, конечно. Но одного признания мало, ты должен помочь полиции, рассказать, как все происходило, затем — куда ты спрятал деньги, как ушел с места преступления, кто тебе помогал. Ну, теперь до тебя дошло?
Бульдозер прекратил разминку и снова сел за письменный стол. Откинувшись в кресле, он посмотрел на Рённа, потом на Гюнвальда Ларссона, словно ждал аплодисментов. Но лицо Рённа выражало только сомнение, а Гюнвальд Ларссон ковырял в носу с отсутствующим видом. Образцовый по ясности и психологической глубине монолог не был оценен по достоинству.
Мауритсон качал головой, открыв рот.
— Я… я не понимаю… о чем вы толкуете. — выговорил он наконец.
Бульдозер встают и заходил по кабинету.
— Дорогой Мауритсон, мое терпение беспредельно, но я не переношу, когда человек глуп как пробка.
По голосу Бульдозера чувствовалось, что даже у беспредельного терпения есть предел.
Мауритсон все так же качал головой, а Бульдозер, важно прохаживаясь перед ним, продолжал вещать:
— Мне кажется, я выразился достаточно ясно, но могу повторить: нам известно, что ты явился в банк на Хурнсгатан. Что ты застрелил клиента этого банка. Что тебе удалось уйти и унести с собой девяносто тысяч крон. Это точно установлено, и тебе нет смысла отпираться, только хуже будет. Зато, если ты перестанешь юлить и признаешься, тебе это зачтется — в какой-то мере, конечно. Но одного признания мало, ты должен помочь полиции, рассказать, как все происходило, затем — куда ты спрятал деньги, как ушел с места преступления, кто тебе помогал. Ну, теперь до тебя дошло?
Бульдозер прекратил разминку и снова сел за письменный стол. Откинувшись в кресле, он посмотрел на Рённа, потом на Гюнвальда Ларссона, словно ждал аплодисментов. Но лицо Рённа выражало только сомнение, а Гюнвальд Ларссон ковырял в носу с отсутствующим видом. Образцовый по ясности и психологической глубине монолог не был оценен по достоинству.