JК
Записки падшей ведьмы :: Стрельцова Маша
Страница: 240 из 307По-доброму нужна была ее вещь или фотография, но чегонет, того нет. Так что будем надеяться на крепость кровных уз.
Я с нежностью вспоминала ее морщинистое лицо, мудрые глаза, неизменный темный платок на голове. Платок — потому что батюшка ее в церковь с непокрытой головой не пускал, а ходила она туда часто…
Потихоньку я начала проговаривать слова заклинания — вызова. Они лились свободным потоком, разливаясь около меня широким потоком, словно нефть по воде. Я цепко держала образ бабушки, призывая ее к себе.
Около меня, за кругом упал стул.
Я невозмутимо продолжала мешать слова со своей силой и щедро ее сеять вокруг.
Порыв ветра достиг меня.
«Окно ведь закрыто», — в страхе пискнул внутренний голос.
Я громко и уверенно дочитала заклинание:
— Ночь темная, перевернись!
Раба Божья Антонина — в зеркале появись!
И я резко открыла глаза — печать на это заклинание ни в коем случае ставить нельзя.
Из зеркала на меня смотрели мудрые глаза бабушки.
— Тяжело мне, — прошелестела она. — Не держи, говори, чего надобно.
— Бабуля, — у меня аж дыхание перехватило, я с жадностью вглядывалась в ее дорогое мне лицо.
— Не держи, — снова прошелестела она, строго глядя на меня.
— Хорошо, — печально кивнула я и разложила перед собой пять фотографий. — Бабуль, мне надо, чтобы завтра они все собрались в одном месте. Как это сделать?
— Черное дело ты задумала, Магда, — поджала губы бабушка.
Я с нежностью вспоминала ее морщинистое лицо, мудрые глаза, неизменный темный платок на голове. Платок — потому что батюшка ее в церковь с непокрытой головой не пускал, а ходила она туда часто…
Потихоньку я начала проговаривать слова заклинания — вызова. Они лились свободным потоком, разливаясь около меня широким потоком, словно нефть по воде. Я цепко держала образ бабушки, призывая ее к себе.
Около меня, за кругом упал стул.
Я невозмутимо продолжала мешать слова со своей силой и щедро ее сеять вокруг.
Порыв ветра достиг меня.
«Окно ведь закрыто», — в страхе пискнул внутренний голос.
Я громко и уверенно дочитала заклинание:
— Ночь темная, перевернись!
Раба Божья Антонина — в зеркале появись!
И я резко открыла глаза — печать на это заклинание ни в коем случае ставить нельзя.
Из зеркала на меня смотрели мудрые глаза бабушки.
— Тяжело мне, — прошелестела она. — Не держи, говори, чего надобно.
— Бабуля, — у меня аж дыхание перехватило, я с жадностью вглядывалась в ее дорогое мне лицо.
— Не держи, — снова прошелестела она, строго глядя на меня.
— Хорошо, — печально кивнула я и разложила перед собой пять фотографий. — Бабуль, мне надо, чтобы завтра они все собрались в одном месте. Как это сделать?
— Черное дело ты задумала, Магда, — поджала губы бабушка.