Шабоно   ::   Доннер Флоринда

– Я пока еще не умру. – Слова старика снова заставили их умолкнуть. – Ваши рыдания очень меня огорчают. – Он открыл глаз и обвел им лица окружающих. – Хекуры еще живут у меня в груди. Заклинайте их, ибо только они удерживают меня при жизни.

Арасуве, Ирамамове и еще четверо мужчин вдули друг другу в ноздри эпену. С помутневшими глазами они завели песнопения духам, обитающим под землей и над нею.

– Что у тебя болит? – спросил немного погодя Арасуве, наклонившись над стариком. Его сильные руки стали массировать хилую сморщенную грудь; его губы вдували тепло в бездвижную плоть.

– Я только опечален, – прошептал Камосиве. – Скоро уже хекуры покинут мою грудь. Это моя печаль делает меня таким слабым.

Вместе с Ритими я вернулась в нашу хижину. – Он не умрет, – сказала она, утирая слезы. – Не знаю, почему он хочет так долго жить. Он такой старый, он уже не мужчина.

– А кто же он? – Его лицо так съежилось, так осунулось… – Ритими взглянула на меня, словно ища подходящие слова. Она сделала неопределенный жест рукой, будто пытаясь ухватить нечто такое, чему не находила выражения, и пожав плечами, улыбнулась: – Мужчины будут петь заклинания всю ночь, и хекуры оставят старика в живых.

Монотонный дождь, теплый и неустанный, сливался с песнями мужчин. Всякий раз, просыпаясь и садясь в гамаке, я видела их, сидящих на корточках у очага в хижине Камосиве.