JК
Шабоно :: Доннер Флоринда
Страница: 266 из 332Ее глаза, обычно такие блестящие, потускнели и медленно налились слезами.
– Что ты так загрустила? – спросила я, беря ее на руки. Плачущих детей всегда старались как можно быстрее утешить, опасаясь, что их душа может вылететь через рот.
Взяв ее на закорки, я отправилась в шабоно. – Ты такая тяжелая, как целая корзина спелых бананов, – попыталась я рассмешить ее.
Но девочка даже не улыбнулась. Ее личико прижималось к моей шее, а слезы горохом катились у меня по груди.
Я бережно уложила ее в гамак, но она крепко вцепилась в меня, заставив лечь рядом. Вскоре она уснула, но очень беспокойным сном. Время от времени она вздрагивала всем телом, словно в лапах какого-то жуткого кошмара.
С подвязанным к спине младенцем Тутеми в хижину вошла Ритими. Взглянув на спящую рядом со мной девочку, она залилась слезами. – Я уверена, что какой-нибудь злой шапори этих Мокототери выманил ее душу прочь. – Ритими заходилась в таких душераздирающих рыданиях, что я оставила Тешому и подсела к ней. Я не знала толком, что ей сказать. Я не сомневалась, что Ритими плачет не только из-за маленькой дочери, но и из-за Этевы, который вот уже неделя, как ушел с отрядом воинов в набег. После ухода мужа она стала сама не своя: перестала работать на огородах, ни с кем из женщин не ходила в лес за ягодами и дровами. Бесцельно и подавленно она целыми днями бродила по шабоно. Большую часть времени она лежала в гамаке, играя с ребенком Тутеми.
– Что ты так загрустила? – спросила я, беря ее на руки. Плачущих детей всегда старались как можно быстрее утешить, опасаясь, что их душа может вылететь через рот.
Взяв ее на закорки, я отправилась в шабоно. – Ты такая тяжелая, как целая корзина спелых бананов, – попыталась я рассмешить ее.
Но девочка даже не улыбнулась. Ее личико прижималось к моей шее, а слезы горохом катились у меня по груди.
Я бережно уложила ее в гамак, но она крепко вцепилась в меня, заставив лечь рядом. Вскоре она уснула, но очень беспокойным сном. Время от времени она вздрагивала всем телом, словно в лапах какого-то жуткого кошмара.
С подвязанным к спине младенцем Тутеми в хижину вошла Ритими. Взглянув на спящую рядом со мной девочку, она залилась слезами. – Я уверена, что какой-нибудь злой шапори этих Мокототери выманил ее душу прочь. – Ритими заходилась в таких душераздирающих рыданиях, что я оставила Тешому и подсела к ней. Я не знала толком, что ей сказать. Я не сомневалась, что Ритими плачет не только из-за маленькой дочери, но и из-за Этевы, который вот уже неделя, как ушел с отрядом воинов в набег. После ухода мужа она стала сама не своя: перестала работать на огородах, ни с кем из женщин не ходила в лес за ягодами и дровами. Бесцельно и подавленно она целыми днями бродила по шабоно. Большую часть времени она лежала в гамаке, играя с ребенком Тутеми.