Шабоно   ::   Доннер Флоринда

Мы устроили привал, когда день стал клониться квечеру, на полпути к вершине. Совершенно измученная, я села на землю и стала смотреть, как Ирамамове забивает колья в землю. У меня не было сил, чтобы помочь ему накрыть треугольное сооружение пальмовыми листьями.

– Ты будешь возвращаться в шабоно этим же путем? – спросила я, недоумевая, почему он так основательно укрепляет хижину. Для пристанища на одну ночь она выглядела даже слишком крепкой.

Ирамамове только покосился на меня, но ничего не ответил.

– Сегодня ночью будет гроза? – уже раздраженно спросила я.

Неудержимая улыбка заиграла на его губах, а в лице появилось что-то детское, когда он присел со мной рядом.

Лукавая искорка, словно он затеял какую-то проделку, светилась в его глазах. – Сегодня ты хорошо будешь спать, – наконец сказал он и принялся разводить огонь в уютной хижине. Мой гамак он повесил у задней стенки, свой – поближе к узкому выходу. – Сегодня мы не почувствуем холода, – сказал он, ища глазами сосуд с измельченными листьями и бледно-желтыми цветами какого-то растения, найденного им накануне на прогретых солнцем скалах у речного берега. Он открыл калабаш, плеснул туда воды и поместил его над огнем. Затем он тихо запел, не сводя глаз с темной кипящей жидкости.

Пытаясь разобрать слова его песни, я уснула, но вскоре он меня разбудил. – Выпей это, – велел он, поднося сосуд к моим губам. – Его остудила горная роса.

Я сделала глоток. Вкус был как у травяного чая, горьковатый, но не слишком неприятный.