Завещание Колумба   ::   Вайнеры Братья

Мы помолчали, и я без выражения заметил:

- Наверное, и дальше будете учить детей, что ложь - один из самых мерзких человеческих пороков...

Она подняла голову и сказала:

- Я и раньше старалась вам не лгать. Правды я не могла сказать, но и лгать не хотела. Так уж все получилось...

- Да, возможно, - кивнул я. - Но есть еще одна форма лжи дезинформация умолчанием. Вы меня сознательно старались ввести в заблуждение...

Она тяжело вздохнула и сказала горько:

- Вы тоже не все поняли в этой истории. Вам показалось, что я не любила и не уважала Коростылева, а это неправда. Это совсем не так. Я его очень уважала, но мне было невыносимо, что бы я ни пыталась сделать, он не принимал. Наверное, мы с ним люди очень разные, а вы сейчас смотрите на меня, будто я помогла его убить. Я ведь об этом и понятия не имела.

- Я мог бы вам поверить, - сказал я, - но именно вы объяснили Салтыковой, что Коростылева надо отвлечь от школьных дел.

- Да, наверное. Наверное, - повторила она с отчаянием. - Я сказала Клаве, что Коростылев ни на какие уговоры не пойдет и Настю к экзаменам не допустит. Его ведь переубедить в чем-то было невозможно, если он принял твердое решение, но мне и в голову не могло прийти, что они придумают такую жуткую вещь.

- А потом, когда они не только придумали, но и исполнили телеграмму?

- Что же мне было делать? У меня сердце на куски рвалось от стыда и горя. И Клаву ненавидела хоть, а все очень жалко было.

- Жалко было?

- Жалко, - твердо повторила она. - Ведь мы с Клавой выросли вместе. Она не всегда такая лютая была. Она замечательная была...