Страница:
37 из 188
И по тому, с каким деятельным интересом он смотрел на стоящую за мной Галю, было ясно, что он не только сейчас не собирался ложиться под жестяную табличку вместо Кольяныча, но и вообще мысль о возможности собственной смерти в будущем кажется Владику совершенным абсурдом.
Лара медленно, будто спросонья, повернула к нам голову, долго смотрела на меня, словно припоминала, кто я такой, потом сделала неуверенный шаг навстречу, уткнулась мне лицом в грудь и тихо заплакала. И сквозь всхлипывания я слыхал ее тихие причитания:
- Как же можно так... Он ведь в жизни мухи не обидел... Он добрый... Боже мой, какое зверство...
Я не мог понять, о чем она говорит. И спросить сейчас не мог. Просто обнимал за плечи и тихо гладил по спине. Охапки подаренной мне бабкой сирени упали на дорожку, и неловко переминавшийся Владик наступал своими желтыми мокасинами на сочные гроздья фиолетово-синих цветов.
- Поехали, Ларочка, домой, - сказал я. - Потом поговорим...
- Да - да, Ларок, надо ехать, - готовно подхватил Владик. - Слезами тут не поможешь, а дома надо еще оглядеться, все проверить - люди ведь званы, помянуть надо отца добрым словом... а со Стасом потом поговорим, я ему сам расскажу...
Лариса молча кивнула - она всегда со всеми, со всем соглашалась.
Стоявшая с ними женщина в черном вдруг резко сказала:
- Владилен Петрович, вам, наверное, действительно надо взять детей и ехать домой, а поговорить следует сейчас...
- Пожалуйста, - пожал он своими круглыми, пухлыми плечами. - Не понимаю только, почему сейчас? Отца нашего никаким разговором уже не возвратишь, а дома люди званы... Надо, чтобы было все, как водится у приличных людей...
|< Пред. 35 36 37 38 39 След. >|