Завещание ворона   ::   Вересов Дмитрий

— Эй, Нил! Что ты загрустил? — Эд хлопнул его по плечу. — Забыл русскую песню «Брось ты хмуриться сурово...»?

Он хмурится сурово... Сурово... Асуров.

С чего это вдруг ему вспомнился Асуров?

* * *



А ведь не с пустого вспомнился!

Через час, когда Нил, собиравшийся покинуть гостеприимных фэбээровцев с утра, одолжил у Эда Мараховски машину и немедленно выехал в аэропорт, после долгого перерыва подал голосок его мобильный «Эрик-сон».

— Да?

— Мсье Паренсеф, вас беспокоят из парижской префектуры. Мы пытались связаться с вами ранее, но ваш номер не отвечал...

— Что вам угодно?

Интонация Нила была не слишком любезной. Утомили его внутренние органы...

— Соединяю с комиссаром Буланже. И тут же в трубке зазвучал другой голос, напомнивший Нилу грибоедовское «хрипун, удавленник, фагот»:

— Мсье Паренсеф, по обвинению в вымогательстве нами арестован некто Константин Асуров...



Глава седьмая

Mon papa, mon papa...

(июнь 1995, Париж)

Все-таки, правильно говорил классик — не читайте за едой советских газет. И оттого, что эти газеты уже четыре года как именуются российскими, суть не меняется...