Завещание ворона   ::   Вересов Дмитрий

Итак на вступительный взнос, на покупку лицензии на торговлю этим модным препаратом, Никита израсходовал всю имевшуюся у него наличность, включавшую в себя и последнюю полусотенную долларов, полученную от Ленечки Рафаловича, и миллион четыреста тысяч рублей, которые в антикварном, что на углу Малой Садовой и Невского ему дали за майсенскую пастораль, изображавшую барочного пастушка со свирелькой и такую же пастушку, всю в фарфоровых кружевах и кринолинах... Пасторалька натурального майсенского фарфора была из того немногого, что вообще осталось у Никиты в память о детских годах и о некогда слывшем «полной чашей» отчем доме.

Обманули сволочи, конечно же.

Майсен этот как минимум пятьсот долларов стоил. Но приемщик-товаровед нашел там пару трещин, пару микроскопических сколов, да потом еще и усомнился в подлинности клейма, мол мечики — мечиками, да не совсем такие...

— А какие? — раздраженно переспросил Никита, но тут же согласился на унизительные миллион четыреста тысяч сразу, чем ждать, когда продадут....

Они тут в комиссионке — все как один и жулики и психологи хорошие. Знают, как цену сбить.

Сплошной экзистенциализьм, как сказал бы на это его бывший френд Гусиков... Кстати, что-то давненько его не видел...

Одним словом, с флоралайфом этим как-то сразу у него не покатило.

И эта начальница его — ну просто и смех, и грех. А вернее, наказание Никите за его грехи. И прежде всего, за грех гордыни.