Завещание ворона   ::   Вересов Дмитрий

Подле самого виновника торжества неотлучно пасся главный дворянин всех питерских окрестностей, одновременно служивший вмэрии помощником по внешним связям. У него была какая-то сложная фамилия, Никита все никак не мог ее запомнить.

Народу все прибывало.

Официанты разносили шампанское и водку.

Никита аккуратно наигрывал пьяно-пьяно ... проходя в памяти от популярных вещей из Шумана и Грига до родного Петра Ильича, который со своими местами из «Щелкунчика» всегда вытягивал любую программу...

Публика не обращала на него никакого внимания, но он играл. Самого фортепьянного из всех популярных композиторов, Фредерика Шопена, его ноктюрны от первого до шестого ре-минор, которые хорошо помнил.

Вообще, дьявольски хотелось есть.

Да и выпить бы не мешало.

Но он помнил правила, и до поры сдерживался...

Наконец, Гусиков вспомнил про него и, кометой Галлея пробегая мимо, шепнул:

— Иди вон туда, видишь, куда официанты ходят, там стол для обслуживающего персонала, там и перекусишь...

Вообще, было во всем этом что-то этакое, крайне унизительное.

Вот тут же в зале для гостей он видел десятки знакомых лиц, половине из которых при иных обстоятельствах бы и руки не подал, а вот нате! Нельзя ему, Никите Захаржевскому, с ними с одного фуршетного стола и тарталеточку взять! Потому как он сегодня всего лишь тапер...

На столе в буфетной стояли блюда с закусками, и Никита соорудил себе невиданной толщины бутерброд из трех слоев ветчины с жирком, перемеженных листьями зеленого салата и парой ломтей мягкого швейцарского сыра.