Завещание ворона   ::   Вересов Дмитрий

Впрочем, вы тоже летите в Лондон?

— Почему вы назвались востоковедом, если вы русист? — спросила Татьяна, проигнорировав профессорский вопрос, даже не глядя в его сторону.

— Прекрасно!

Татьяна удивленно скосила глаза на профессора. Он имел способность вдохновляться совершеннейшими пустяками.

— Прекрасный вопрос! Точный, словно удар тореадора в шею быка, или, как вы выразились, козла! Но русист и востоковед, по моему глубочайшему убеждению, суть одно и то же. Только не говорите мне про Петра Алексеевича — реформатора, Петра Яковлевича Чаадаева — сумасшедшего...

Профессор захохотал, откинувшись на спинку кресла. Сам-то ты случайно — не сумасшедший? Татьяне было совершенно все равно: слушать ли в пол-уха треп профессора или лениво шевелить собственные дорожные впечатления. Тем более ученому совершенно не нужен был собеседник, а, может, и слушатель. Как можно было принять его за Шерова?! Неужели так органично вошла в роль дуры-Улафсен? Или это все из-за...

— ...Россия — страна восточная, насквозь восточная. Восток — это ее душа, ее страх, ее проклятье. А Петр Алексеевич пытался Россию на лопату усадить и в Европу, как в печку, засунуть! Помните сказку? А Россия, как Иванушка, растопырила ручки-ножки и не по лезла. Потому и выжила, и осталась Россией! Ей же все кому не лень пытались идею придумать, цель указать. Но вспомните немца Шпенглера, предсказавшего гибель западной цивилизации.