JК
Третий Рим :: Ходаковский Николай
Страница: 542 из 644Его притягивает все новое. Он едет в Лондон и знакомится там с Карлом Марксом. И опять хочется нести новые идеи домой, на Родину… И опять, о злой рок, неудачный переход границы… Арест.
В 1881 г. 27-летний Н.А. Морозов за участие в революционном движении был приговорен царским судом по "процессу 20 народовольцев" к пожизненному заключению, которое он отбывал сначала в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а затем через два года его перевели в Шлиссельбургскую крепость.
Невозможно представить себе душевные муки молодого, горячего, подвижного молодого человека, энергии которого хватило бы на десятерых, оказавшегося запертым в маленьком замкнутом пространстве одиночной камеры без права чтения каких бы то ни было книг и без права иметь какие бы то ни было сношения с внешним миром или собственными товарищами по заключению! Полная изоляция для тела, жаждущего движения, и души, рвущейся к познанию! Страшнее пытки придумать трудно. Любой сломался бы, окажись на его месте, но только не он.
Он любил мир и любил звезды. Он обладал знаниями и феноменальной памятью. "Стоило мне только закрыть глаза, – писал потом Н.А. Морозов, – и вся чудесная картина небесного свода со всеми его мерцающими созвездиями вставала в моих воспоминаниях как будто наяву.
В 1881 г. 27-летний Н.А. Морозов за участие в революционном движении был приговорен царским судом по "процессу 20 народовольцев" к пожизненному заключению, которое он отбывал сначала в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а затем через два года его перевели в Шлиссельбургскую крепость.
Невозможно представить себе душевные муки молодого, горячего, подвижного молодого человека, энергии которого хватило бы на десятерых, оказавшегося запертым в маленьком замкнутом пространстве одиночной камеры без права чтения каких бы то ни было книг и без права иметь какие бы то ни было сношения с внешним миром или собственными товарищами по заключению! Полная изоляция для тела, жаждущего движения, и души, рвущейся к познанию! Страшнее пытки придумать трудно. Любой сломался бы, окажись на его месте, но только не он.
Он любил мир и любил звезды. Он обладал знаниями и феноменальной памятью. "Стоило мне только закрыть глаза, – писал потом Н.А. Морозов, – и вся чудесная картина небесного свода со всеми его мерцающими созвездиями вставала в моих воспоминаниях как будто наяву.