JК
Хохот шамана :: Серкин Владимир
Страница: 13 из 29Только через восемнадцать лет впервые рассказал об этом случае хорошей знакомой.
В десятом классе я серьезно занимался легкой атлетикой. Годовой тренировочный объем средневика [4] составлял тогда 3500 – 4000 км, что требовало набирать в зимние (не скоростные) месяцы по 600 – 800 км нагрузки кроссом или на лыжах. Естественно, что все окрестные сопки были «избеганы» вдоль и поперек.
В декабре, следуя за стайкой куропаток, я спугнул огромного одинокого белого волка [5] . В одном стволе у меня всегда был «жакан» – патрон с запрещенной тогда, надпиленной для раскола при встрече с препятствием стальной пулей со стабилизаторами. При полете она издавала, вращаясь в воздухе, неприятный жамкающий звук, что и определило название. Вставив второй такой патрон, побежал по волчьим следам, размер которых впечатлял. Поднявшись на сопку, увидел волка уже неожиданно далеко на склоне следующей. Волк бежал изо всех сил, проваливаясь и извиваясь в глубоком рыхлом снегу.
В тот же момент стало понятным и состояние волка, который боролся за жизнь, и неприятное сравнение его состояния со своим состоянием молодого придурка, увидевшего интересную престижную мишень. Сразу же и волк все понял. Он остановился и повернулся. Мы были слишком далеко, чтобы видеть глаза друг друга, но волк мне что – то предложил, и я принял это. Развернувшись, я медленно покатился назад, унося с собой благодарность Волка .
Даже сейчас трудно описать ее. Сначала она вообще не могла описываться словами.
В десятом классе я серьезно занимался легкой атлетикой. Годовой тренировочный объем средневика [4] составлял тогда 3500 – 4000 км, что требовало набирать в зимние (не скоростные) месяцы по 600 – 800 км нагрузки кроссом или на лыжах. Естественно, что все окрестные сопки были «избеганы» вдоль и поперек.
В декабре, следуя за стайкой куропаток, я спугнул огромного одинокого белого волка [5] . В одном стволе у меня всегда был «жакан» – патрон с запрещенной тогда, надпиленной для раскола при встрече с препятствием стальной пулей со стабилизаторами. При полете она издавала, вращаясь в воздухе, неприятный жамкающий звук, что и определило название. Вставив второй такой патрон, побежал по волчьим следам, размер которых впечатлял. Поднявшись на сопку, увидел волка уже неожиданно далеко на склоне следующей. Волк бежал изо всех сил, проваливаясь и извиваясь в глубоком рыхлом снегу.
В тот же момент стало понятным и состояние волка, который боролся за жизнь, и неприятное сравнение его состояния со своим состоянием молодого придурка, увидевшего интересную престижную мишень. Сразу же и волк все понял. Он остановился и повернулся. Мы были слишком далеко, чтобы видеть глаза друг друга, но волк мне что – то предложил, и я принял это. Развернувшись, я медленно покатился назад, унося с собой благодарность Волка .
Даже сейчас трудно описать ее. Сначала она вообще не могла описываться словами.