JК
Чеченский разлом :: Щелоков Александр
Страница: 104 из 398Согнутым локтем он ударил блондина под ложечку, сбросил с рук плащ, прикрывавший наручники, и потрясая ими, подбежал к милиционеру, стоявшему неподалеку.
— Товарищ капитан! Меня захватили!
— Стоять! — в самое ухо Анзора выкрикнул блондин, тут же оказавшийся рядом. Он ударил кулаком Анзору поддых.
Анзор согнулся в поясе и захрипел.
— Федеральная служба безопасности! — объявил блондин милиционеру и протянул удостоверение.
— Нет проблем, товарищ полковник, — сказал капитан, даже не взглянув на документ, который ему предъявляли. — Пока вас не было я уже проверил водителя.
Прямо из машины Гоги позвонил Бадришвили по сотовому телефону.
— Бадай, посылка прибыла. Мы её получили. Куда везти?
— Остановишься на Университетском проспекте. На старом месте. Я там буду вас ждать.
— Бадай! — голос Гоги завибрировал. — У этого поца шикарная баба. Учти: красавица княжеских кровей. И все такое…
— Это намек? — Патриций сально хихикнул.
— Бадай, это просто предложение от нашего стола вашему.
— Спасибо, дорогой, я понял.
Улаживать некоторые конфликты Бадай любил лично. Ему доставляло немалое удовольствие видеть, как при разговоре с ним слетает спесь с людей, считающих себя крутыми дельцами, деловыми авторитетами, как они утрачивают гонор, бледнеют, начинают трястись и терять голос, когда начинают понимать, что из их рук уплывает все — власть, деньги, положение в обществе, а возможно и сама жизнь.
К бульвару, разделявшему две полосы движения на Университетском проспекте Бадришвили подъехал, когда Москва утонула в глубоких сумерках.
— Товарищ капитан! Меня захватили!
— Стоять! — в самое ухо Анзора выкрикнул блондин, тут же оказавшийся рядом. Он ударил кулаком Анзору поддых.
Анзор согнулся в поясе и захрипел.
— Федеральная служба безопасности! — объявил блондин милиционеру и протянул удостоверение.
— Нет проблем, товарищ полковник, — сказал капитан, даже не взглянув на документ, который ему предъявляли. — Пока вас не было я уже проверил водителя.
Прямо из машины Гоги позвонил Бадришвили по сотовому телефону.
— Бадай, посылка прибыла. Мы её получили. Куда везти?
— Остановишься на Университетском проспекте. На старом месте. Я там буду вас ждать.
— Бадай! — голос Гоги завибрировал. — У этого поца шикарная баба. Учти: красавица княжеских кровей. И все такое…
— Это намек? — Патриций сально хихикнул.
— Бадай, это просто предложение от нашего стола вашему.
— Спасибо, дорогой, я понял.
Улаживать некоторые конфликты Бадай любил лично. Ему доставляло немалое удовольствие видеть, как при разговоре с ним слетает спесь с людей, считающих себя крутыми дельцами, деловыми авторитетами, как они утрачивают гонор, бледнеют, начинают трястись и терять голос, когда начинают понимать, что из их рук уплывает все — власть, деньги, положение в обществе, а возможно и сама жизнь.
К бульвару, разделявшему две полосы движения на Университетском проспекте Бадришвили подъехал, когда Москва утонула в глубоких сумерках.