Жалость унижает ментов и бандитов   ::   Словин Леонид

Саиду до самого конца, пока не подъхали к тюремным воротам, в голову лезли одни пустяки:

" Почему машина вокзала, а не Управления и не транспортной прокуратуры?

Повидимому, с транспортом напряженка. Авгуров, например, сам у всех просит..."

Постепенно сквозь всякий сор стали пробиваться мысли более существенные.

Его арестовали за чепуху - за то, за что ни в России, ни у него в республике ни одного стоящего мужчину никогда еще не лишали свободы.

" Ну, попросили мяса на шашлыки - ну, мясник отказал!"

Они же его за это не оскорбили, не ударили. А порно... Они же не подкинули ему похабную эту видеокассету! Она действительно у него была! Почему же ее оставили без внимания...

Всю процедуру по приемке и оформлению в Следственный Изолятор номер 2 - в просторечии, в Бутырку - оформили быстро.

Лишь в боксе - в плохосвещенном, душном ящике - без шнурков, без ремня, даже без сигарет, - он осознал, наконец, что с ним произошло и почему!

" Я их не интересую! Меня арестовали, чтобы дотянуться до моего родственника! Мне будут мотать срок, чтобы забросать грязью Авгурова! Позор ждет меня и мою маму! Бедная мать!"

В Москве он часто ее вспоминал.

Мать его была необыкновенным человеком. Простая аульская женщина, она поехала в город и стала учительницей, а потом вернулась в аул и выучила не одно поколение сельских ребят. Некоторые из них даже стали очень большими людьми. За свою работу мать получила орден. О ней писали газеты. Ее имя узнала вся республика.