В горах Сихотэ-Алиня   ::   Арсеньев Владимир Клавдиевич

Сильным порывом ветраменя чуть не опрокинуло на землю, но я удержался, ухватившись за жердь, глубоко воткнутую в гальку, которой было прижато корье на крыше нашей "гостиницы". Кругом творилось что-то страшное. С невероятной быстротой снег несло ветром сплошной стеной. Было как-то особенно мрачно и жутко. Сквозь снежную завесу я увидел Ноздрина. Он стоял спиной к ветру и старался запахнуть лицо. Совсем наугад я пошел вправо и шагах в ста от юрты на берегу высохшей протоки наткнулся на плавник, нанесенный водою. Я стал его разбирать. Снежная завеса разорвалась, и совсем рядом с собой я увидел того же Ноздрина. Я тронул его рукою. Он поднял голову и узнал меня. Мы набрали дров, сколько могли, и понесли к биваку. Спустя некоторое время вернулся в юрту и Рожков. Он ничего не нашел и сильно прозяб. Я пожурил его за то, что он, будучи больным, ушел, ничего мне не сказав. В такую пургу можно заблудиться совсем рядом с юртой и легко погибнуть.

Согревшись у огня, мы незадолго до сумерек еще раз сходили за дровами и в два приема принесли столько дров, что могли жечь их всю ночь до утра.

Так промаялись мы еще целые сутки, и только к вечеру третьего дня ветер начал понемногу стихать. Тяжелые тучи еще продолжали свое настойчивое движение, но порой сквозь них пробивались багровые лучи заката. В темных облаках, в ослепительной белизне свежевыпавшего снега и в багрово-золотистом сиянии вечерней зари чувствовалось приближение хорошей погоды.