JК
Жди меня :: Воронин Андрей
Страница: 406 из 452То и дело просыпаясь в липком поту, он вертелся на чересчур мягкой перине в излишне жарко натопленной гостевой комнате дома графа Бухвостова, против собственной воли продолжая думать об одном и том же: почему княжна была так холодна, уверена в себе и враждебна? Какие отношения связывают ее с Кутузовым? Что это был за намек на какие-то ее заслуги перед отечеством, которые, по мнению княжны, могли разом перечеркнуть все выдвинутые против нее обвинения?
В результате всех этих переживаний Алексей Иванович вопреки обыкновению поднялся в несусветную рань, когда за окном его спальни было еще черным-черно, и до самого завтрака, который в доме графа Бухвостова подавался довольно поздно, сидел в кресле, отчаянно дымя сигарой, или прохаживался из угла в угол, засунув руки в карманы халата и время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться видом из окна. Любоваться, говоря по совести, было нечем: за окном виднелся лишь засыпанный снегом сад, забор да белая крыша соседнего здания с черными пальцами труб, царапавшими низкое небо. От этого, с позволения сказать, пейзажа на графа Стеблова находила неизъяснимая тоска, и он снова принимался сновать взад-вперед по комнате, как ткацкий челнок по натянутой основе.
Когда большие башенные часы в гостиной громко, на весь дом, пробили десять, граф Алексей Иванович кликнул камердинера и облачился в свой белоснежный кавалергардский мундир, сплошь усеянный крестами и звездами, добытыми по большей части не в сражениях, а в приемных штабов и на паркете дворцовых залов. Причесывая перед зеркалом височки и взбивая надо лбом модный волосяной кок, граф вдруг замер, не закончив начатого движения: на какой-то миг ему почудилось, что он видит себя глазами княжны Вязмитиновой. Ощущение было не из приятных. Графу некстати вспомнилось, как когда-то давно, еще в отрочестве, его лягнул копытом испугавшийся чего-то жеребец. То, что он испытал только что, очень напоминало тогдашние его ощущения, за вычетом разве что нестерпимой физической боли.
К завтраку он вышел с твердым намерением повторить свой неудачный вчерашний визит и на сей раз попытаться повести дело несколько иначе. В конце концов, княжна и в самом деле могла быть невинной жертвой обстоятельств – жертвой, у которой, к немалому его удивлению, оказались довольно крепкие зубы.
В результате всех этих переживаний Алексей Иванович вопреки обыкновению поднялся в несусветную рань, когда за окном его спальни было еще черным-черно, и до самого завтрака, который в доме графа Бухвостова подавался довольно поздно, сидел в кресле, отчаянно дымя сигарой, или прохаживался из угла в угол, засунув руки в карманы халата и время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться видом из окна. Любоваться, говоря по совести, было нечем: за окном виднелся лишь засыпанный снегом сад, забор да белая крыша соседнего здания с черными пальцами труб, царапавшими низкое небо. От этого, с позволения сказать, пейзажа на графа Стеблова находила неизъяснимая тоска, и он снова принимался сновать взад-вперед по комнате, как ткацкий челнок по натянутой основе.
Когда большие башенные часы в гостиной громко, на весь дом, пробили десять, граф Алексей Иванович кликнул камердинера и облачился в свой белоснежный кавалергардский мундир, сплошь усеянный крестами и звездами, добытыми по большей части не в сражениях, а в приемных штабов и на паркете дворцовых залов. Причесывая перед зеркалом височки и взбивая надо лбом модный волосяной кок, граф вдруг замер, не закончив начатого движения: на какой-то миг ему почудилось, что он видит себя глазами княжны Вязмитиновой. Ощущение было не из приятных. Графу некстати вспомнилось, как когда-то давно, еще в отрочестве, его лягнул копытом испугавшийся чего-то жеребец. То, что он испытал только что, очень напоминало тогдашние его ощущения, за вычетом разве что нестерпимой физической боли.
К завтраку он вышел с твердым намерением повторить свой неудачный вчерашний визит и на сей раз попытаться повести дело несколько иначе. В конце концов, княжна и в самом деле могла быть невинной жертвой обстоятельств – жертвой, у которой, к немалому его удивлению, оказались довольно крепкие зубы.