Жди меня   ::   Воронин Андрей

Огинский смертельно устал – устал настолько, что даже перестал интересоваться собственной судьбой. Впрочем, к чему интересоваться тем, что уже предрешено и более от тебя не зависит? Там, куда гусары двенадцатого императорского полка везли пана Кшиштофа, его не ожидало ничего хорошего, и он уже успел свыкнуться с этой мыслью настолько, что перестал считать себя живым. Он все еще мог двигаться, говорить, видеть и чувствовать усталость, но все это происходило просто по инерции. Камень, который катится с горы, тоже может показаться живым и наделенным собственной волей, тогда как на самом деле он является неодушевленным предметом. Кшиштоф Огинский казался самому себе точно таким же камнем, однажды сброшенным с вершины крутого холма и готовым вот-вот навеки замереть у подножья. Он был так же неспособен по собственной воле свернуть в сторону, вернуться на вершину или продолжать катиться дальше, как и этот камень. Вершина горы осталась далеко позади; все, что подлежало разрушению на пути катящегося камня, было разрушено, все, что должно было уцелеть, уцелело, и теперь холодный валун его судьбы делал последние обороты перед тем как окончательно остановиться.

Пану Кшиштофу действительно не было страшно: он уже свое отбоялся. Огинский чувствовал себя опустошенным, отупевшим – одним словом, наполовину мертвым. Последнее поручение Мюрата, за которое тот обещал по-королевски наградить пана Кшиштофа, было провалено с треском в тот самый миг, когда Огинский уже торжествовал победу.