10 писем Робинзону   ::   Сафонов Владимир Иванович

«Комбайн» приготовил суп и кипяток для чая, подвешен гамак с накидкой, все разложенное для трапезы готово к употреблению. Тем, кому приходилось ночевать в одиночестве в лесу, согласятся со мной, что в сгущающихся сумерках есть что-то трудно постигаемое сознанием. Похоже, что это глубинная, генетическая память передает настороженное волнение наших предков перед наступающей темнотой, в которой всегда таилась опасность. Спасение от темноты, населенной подкрадывающимися хищниками, дал огонь. Темнота отступила, а с ней и опасность. Поэтому совершенно очевидна наша любовь к костру, перенесенному в жилище в самом его первозданном виде, — камину. Конечно, тысячелетия, и особенно последнее полустолетие, в значительной мере притупили любовь к открытому согревающему огоньку, но отголоски ее все же остались, по-моему, в любом человеке.

Можно подумать, что этим отступлением я противоречу самому себе. Вначале всяческое восхваление чудо-самоварчика, позволяющего туристу обходиться без традиционного костра, а потом «гимн костру»! Никакого противоречия я не усматриваю — ведь из приставной трубы валят дымок и язычки пламени, а если в его жерло попадали еловые сучки, то и искры уносились в небо.

Закончив несложные приготовления ко сну, я вновь вспомнил о конвертах своего оставшегося в городе товарища.

«Вскрыть после окончания приготовлений к ночлегу». Приготовления были окончены и можно было посмотреть, что написано в этом первом письме.