Английские письма или история кавалера Грандисона   ::   Ричардсон Сэмюэл

Ея любовь, подумала я, можетъ ее сдѣлать весьма отважною, такъ что она того и не примѣтитъ. И въ самомъ дѣлѣ, не примѣчая того что она меня нѣсколько смутила, она посмотрѣла на мое шитье, коимъ я занималась. Чего бы я не дала, Сударыня, естьлибъ могла такъ превосходно шить? На вы вздыхаете, Сударыня?

Такъ, о сей бѣдной Клементинѣ : сказала я, и дѣйствительно она представилась моимъ мыслямъ.

Вздыхаете ли вы, Сударыня, о всѣхъ тѣхъ, кои любятъ моего попечителя?

Есть разныя роды любви, Емилія.

Объ етомъ и я думаю, Сударыня. Никто больше меня не любитъ моего попечителя: но ето не такая любовь какъ Клементинина : я люблю его благодушіе.

Да думаешьли ты, чтобъ и Клементина его не любила?

Конечно любитъ: но любовь бываетъ различная.

Такъ обьясни же мнѣ, какая твоя любовь.

Мнѣ не возможно! [испустя вздохъ:]

За чемъ вздыхать. Ты мнѣ предложила гадкой же вопросъ: я отвѣчала что воздыхаю изъ состраданія.

И я, Сударыня, соболѣзную о Клементинѣ : но о ней не воздыхаю; потому что она могла но не захотѣла сочетаться съ моимъ попечителемъ.

Тѣмъ паче заслуживаетъ она нашихъ вздоховъ, Емилія. Такія причины, каковы были ея…

И! Ея причины. Когда онъ оставилъ ей свободу жить въ ея законѣ.

Такъ не о Клементинѣ ты вздыхаешь?

Я того и не должна дѣлать, Сударыня.

О комъ же?

Я не знаю. Не должно меня о томъ спрашивать. Привычка, больше ни чего…

Но я вижу что моя Емилія еще вздыхаетъ.