Фьезоланские нимфы   ::   Боккаччо Джованни

CCCXII



Так целый день почти что миновался,

Край только солнца, видный, пламенел,

Когда усладой каждый надышался,

Все совершив, обрел, чего хотел;

Тут Африко уйти уже собрался,

Как сам решил, но все душой болел;

И, Мензолу руками обнимая,

Он говорил, влюбленный лик лобзая:

CCCXIII



«Будь проклята, о ночь, с своею тьмою,

Завистница восторга нас двоих!

Ведь я так рано принужден тобою

Покинуть благородную! Каких

Я ждал блаженств — и их лишен судьбою!»

И много длительных речей иных

В страдании глубоком изливалось:

Разлука горше смерти показалась.

CCCXIV



Стояла Мензола, мила, стыдлива,

Потупившись, как будто бы грешна,

Хотя уж не была она так живо,

Как в первый раз, тоской удручена.

Разнеженная, хоть чужда порыва,

Была уже счастливее она.

Обмана все-таки ей страшно было

Невольно — и она заговорила:

CCCXV



«Что можешь сделать ты еще — не знаю;

Не уходить — предлог теперь какой?

Любовь моя, тебя я умоляю, —

Ты утолен со всею полнотой —

Ты должен удалиться, полагаю,

Не медля ни минуты здесь со мной.

Ведь только если ты уйдешь, любимый,

Я здесь могу остаться невредимой.

CCCXVI



И лишь листок, я слышу, шевельнется,

Мне чудятся шаги подруг моих.

Так пусть тебе в разлуке не взгрустнется:

Ведь от напастей я спасусь лихих.

Хоть пред разлукой больно сердце бьется.

Готова я, и страх во мне затих,

А ночь близка, а нам идти далеко

Обоим, чтобы дома быть до срока.