Фьезоланские нимфы   ::   Боккаччо Джованни

CCCLXX



Но наконец, как чтить умерших строгий

Повелевал обычай тойпорой,

Так тело, после скорби слезной, многой,

Рождавшей плач, и жесткий вопль, и вой,

Сожгли, рыдая с мукой и тревогой,

С великой, безутешною тоской,

Как те, что в этой жизни благо знали

Единственное — и его теряли.

CCCLXXI



А после пепел стынущий собрали

Костей сыновних и к реке пошли,

Где воды все багряные бежали

И кровью сына милого цвели.

У берега там землю раскопали

И пепел в ней глубоко погребли,

Чтоб имя там его не погасало,

Но реку навсегда знаменовало.

CCCLXXII



С тех пор, как ныне, реку люди стали

Прозваньем Африко именовать:

И там в тоске и горе пребывали

Отец-страдалец, мученица мать.

Так Африко окончил жизнь в печали.

О милом память — речке сохранять.

Оставим их и возвратимся снова

Мы к Мензоле, о ней продолжу слово.

CCCLXXIII



А Мензола тем временем страдала

И грустно, и раздумчиво жила.

Но все ж, поняв, что облегчить нимало

Всего, что совершилось, не могла, —

В неcчастиях терпенье обретала

И, как бывало, снова начала,

Хоть изредка, с подругами встречаться

И, хоть и против воли, оживляться.

CCCLXXIV



И повстречать не раз ей приходилось

Тех нимф, что были с ней, когда она

Досталась Африке.