Илиада. Одиссея   ::   Гомер

Боги, у Зевса отца на помосте златом заседая,

Мирно беседу вели; посреди их цветущая Геба

Нектар кругом разливала; и, кубки приемля златые,

Чествуют боги друг друга, с высот на Трою взирая.

5 Вдруг Олимпиец Кронион замыслил Геру прогневать

Речью язвительной; он, издеваясь, беседовать начал:

"Две здесь богини, помощницы в бранях царя Менелая:

Гера Аргивская и Тритогения Алалкомена. 52

Обе, однако, далеко сидя и с Олимпа взирая,

10 Тем утешаются; но с Александром везде Афродита,

Помощь ему подает, роковые беды отражает,

И сегодня любимца спасла, трепетавшего смерти.

Но, очевидно, победа над ним Менелая героя.

Боги, размыслим, чем таковое деяние кончить?

15 Паки ли грозную брань и печальную распрю воздвигнем

Или возлюбленный мир меж двумя племенами положим?

Если сие божествам и желательно всем, и приятно,

Будет стоять нерушимою Троя Приама владыки,

И с Еленой Аргивскою в дом Менелай возвратится".

20 Так он вещал; негодуя, вздыхали Афина и Гера;

Вместе сидели они и троянам беды умышляли.

Но Афина смолчала; не молвила, гневная, слова

Зевсу отцу, а ее волновала свирепая злоба.

Гера же гнева в груди не сдержала, воскликнула к Зевсу:

25 "Сердцем жестокий Кронион! какой ты глагол произносишь?

Хочешь ты сделать и труд мой ничтожным, и пот мой бесплодным,

Коим, трудясь, обливалася? Я истомила и коней,

Рать подымая на гибель Приаму и чадам Приама.