Илиада. Одиссея   ::   Гомер

Путник, и месяц один находяся вдали от супруги,

Сетует близ корабля, снаряженного в путь, но который

Держати зимние вьюги, и волны мятежного моря.

295 Нам же девятый уже исполняется год круговратный,

Здесь пребывающим. Нет, не могу я роптать, что ахейцы

Сетуют сердцем, томясь при судах. Но, ахейские мужи,

Стыд нам — и медлить так долго, и праздно в дома возвратиться!

Нет, потерпите, о други, помедлим еще, да узнаем,

300 Верить ли нам пророчеству Калхаса или не верить.

Твердо мы оное помним; свидетели все аргивяне,

Коих еще не постигнули смерть наносящие Парки.

Прошлого, третьего ль дня корабли аргивян во Авлиду

Сонмом слетались, несущие гибель Приаму и Трое;

305 Мы, окружая поток, на святых алтарях гекатомбы

Вечным богам совершали, под явором стоя прекрасным,

Где из-под корня древесного била блестящая влага.

Там явилося чудо! Дракон, и кровавый и пестрый,

Страшный для взора, самим Олимпийцем на свет извлеченный,

310 Вдруг из подножья алтарного выполз и взвился на явор.

Там, на стебле высочайшем, в гнезде, под листами таяся,

Восемь птенцов воробьиных сидели, бесперые дети,

И девятая матерь, недавно родившая пташек…

Всех дракон их пожрал, испускающих жалкие крики.

315 Матерь кругом их летала, тоскуя о детях любезных;

Вверх он извившись, схватил за крыло и стенящую матерь.