Эфиопика   ::   Гелиодор

Когда же очутилась она около колодца, что в Академии, – ты знаешь, разумеется, это место, где полемархи приносят героям установленные от отцов жертвы, – тут она внезапно вырвалась из рук старика и бросилась вниз головой. [25] И лежала она, гнусная, гнусно, Аристипп же сказал:

– Вот тебе возмездие за меня – еще раньше, чем дело дошло до законов.

На следующий день Аристипп сообщил обо всем народу и, с трудом добившись прощения, начал обходить своих друзей и знакомых, стараясь каким-нибудь способом выхлопотать тебе, Кнемон, разрешение вернуться на родину. Добился ли он чего-нибудь, я сказать не могу, потому что еще до того мне пришлось, как ты видишь, по своим делам отправиться сюда. А между тем тебе следует ждать, что народ выразит согласие на твое возвращение и отец твой приедет, чтобы разыскать тебя. Это он обещал.

Вот что сообщил мне Харий. А остальное, как я прибыл сюда и какие превратности судьбы я испытывал, – все это требует более долгого рассказа и времени.

При этих словах Кнемон заплакал; заплакали и Теаген и Хариклея: его судьба была поводом, но каждый плакал, вспоминая о собственных несчастьях. Они не прекратили бы плача, если бы прилетевший сон, вызванный наслаждением от рыданий, не положил конец их слезам. Так они заснули.

А Тиамид – таково было имя предводителя разбойников, – большую часть ночи проведя спокойно, вдруг лишился сна, встревоженный запутанными сновидениями. Затрудняясь истолковать их, он более не спал, погруженный в свои мысли.