JК
Книга о судах и судьях :: Харитонов М. С.
Страница: 22 из 471А как ярко отражены в этих рассказах самые тонкие оттенки психологии людей! Тут и самоуверенность, и трусость, заискивание перед сильными мира сего и внезапные взрывы смелости, благородство и корыстолюбие, гордость и чувство обреченности, лицемерие и хитрость, глупость и простодушие, проницательность и лукавство, наивное суеверие и ироническое сомнение во всемогуществе "божьего суда", мстительность и великодушие, слепая ярость и спокойная рассудительность.
Соответственно и мораль, извлекаемая из сказок о судах, может говорить не только о правосудии. Из знаменитой истории о суде Соломона, где ребенок присуждается родной матери, следует, например, что "мать всегда остается матерью". Осетинская сказка "Птичник и царь" повествует об обратном случае, когда детей присуждают не той, что родила, а той, что вскормила (и это справедливо; ср. уйгурскую пословицу: "Не та мать, что родила, а та, что вскормила"). Нам не удалось встретить рассказа компромиссного типа, где ребенок бы оставлялся и той, что родила, и той, что вскормила (или ни той ни другой); между тем вполне мыслима и такая жизненная ситуация. После минувшей войны многие матери, потерявшие своих детей, находили их впоследствии у женщин, воспитавших и усыновивших приемышей; нередко после этого дети продолжали жить как бы при двух матерях (и это тоже было справедливо). Есть в сборнике и текст, где ребенок присуждается не той, что родила, а той, на чьем участке родился ребенок (сказка лома "Чей ребенок?"), и в оценке справедливости или несправедливости этого парадоксального приговора рассказчик испытывает уже некоторые затруднения. Есть история, где ребенку самому предложено выбирать между родным отцом и приемным - решение остается неясным (сказка хауса "Охотник и его сын").
5.
О справедливости или несправедливости заходит речь во всех рассказах о судах.
Соответственно и мораль, извлекаемая из сказок о судах, может говорить не только о правосудии. Из знаменитой истории о суде Соломона, где ребенок присуждается родной матери, следует, например, что "мать всегда остается матерью". Осетинская сказка "Птичник и царь" повествует об обратном случае, когда детей присуждают не той, что родила, а той, что вскормила (и это справедливо; ср. уйгурскую пословицу: "Не та мать, что родила, а та, что вскормила"). Нам не удалось встретить рассказа компромиссного типа, где ребенок бы оставлялся и той, что родила, и той, что вскормила (или ни той ни другой); между тем вполне мыслима и такая жизненная ситуация. После минувшей войны многие матери, потерявшие своих детей, находили их впоследствии у женщин, воспитавших и усыновивших приемышей; нередко после этого дети продолжали жить как бы при двух матерях (и это тоже было справедливо). Есть в сборнике и текст, где ребенок присуждается не той, что родила, а той, на чьем участке родился ребенок (сказка лома "Чей ребенок?"), и в оценке справедливости или несправедливости этого парадоксального приговора рассказчик испытывает уже некоторые затруднения. Есть история, где ребенку самому предложено выбирать между родным отцом и приемным - решение остается неясным (сказка хауса "Охотник и его сын").
5.
О справедливости или несправедливости заходит речь во всех рассказах о судах.