Желтый пес   ::   Сименон Жорж

Моя прислуга в отпуске… Я говорю ему через дверь, что не могу его принять, а он настаивает, он требует, он заявляет, что получил приказ привести меня!.. Представляете? Он дожидался в гостиной, пока я заканчивала туалет!.. Это просто невероятно!.. А ведь мой покойный муле был депутатом, он был почти избран председателем Совета!.. И этот лоботряс… да, именно лоботряс…

Она была так возмущена, что вряд ли понимала, что происходит вокруг. И вдруг она увидела Гойяра, упорно отворачивавшегося к стене, и сына, который сидел на краю койки, сжав голову руками. В залитый солнцем дворик медленно въехала открытая машина. Синели мундиры жандармов, невидимая толпа орала и свистела.

— Что это?.. Что происходит?

Ворота пришлось закрыть на засов, иначе толпа ворвалась бы во двор. Из машины вытащили бродягу. Теперь он был не только в наручниках; щиколотки его ног были связаны толстой веревкой, поэтому его волочили, как плотно упакованный тюк.

Следом за ним появилась Эмма. Наручников на ней не было, но лицо ее застыло, точно во сне.

— Развяжите ему ноги! — сказал комиссар.

Жандармы были горды своей добычей и все еще не остыли после охоты. Судя по всему, охота была нелегкой. Их мундиры были измяты и порваны, а лицо бродяги было в крови, которая текла из рассеченной губы.

Мадам Мишу издала вопль ужаса и попятилась к стене, словно увидела нечто отвратительное. Бродяга молча позволил развязать себе ноги. Он поднял голову и очень медленно осмотрелся.

— Без глупостей, Леон!.. Понятно? — проворчал Мегрэ.