Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

)"

Сыну Атрида в ответ Телемах рассудительный молвил:

"Зевсов питомец Атрид Менелай, повелитель народов!

Тем мне больней, что он все же не спасся от гибели грозной,

Хоть и железное сердце в груди у родителя было.

Ну, а теперь не пора ль нас в постели отправить, чтоб также

Мы получили возможность и сладостным сном насладиться".

Так он промолвил. Елена тотчас приказала рабыням

Две кровати поставить в сенях, из подушек красивых,

Пурпурных ложе устроить, а сверху покрыть их коврами,

Два одеяла пушистых постлать, чтобы сверху покрыться.

С факелом ярким в руках поспешили рабыни из дома

И постелили постели. Глашатай из зала их вывел.

Гости спать улеглися в притворе Атридова дома, —

Сын Одиссеев герой и Несторов сын достославный.

Царь же во внутренней спальне высокого дома улегся

Рядом с Еленою длинноодеждною, светом меж женщин.

Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.

Быстро с постели Атрид Менелай поднялся русокудрый,

Платьем оделся, отточенный меч чрез плечо перебросил,

К белым ногам привязал красивого вида подошвы,

Вышел из спальни своей, бессмертному богу подобный,

И к Телемаху подсел, и по имени назвал, и молвил:

"Что за нужда, Телемах благородный, тебя привела к нам,

В Лакедемон наш пресветлый, хребтами широкими моря?

Дело народное или свое? Скажи откровенно".