Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Но радостью полно

Было сердце мое: уж давно я рвалася уехать

Снова домой и скорбела о том ослепленьи, какое

Мне Афродита послала, уведши меня из отчизны,

Бросить заставив и дочку, и брачнуюспальню, и мужа,

Могшего духом и видом своим потягаться со всяким».

И, отвечая Елене, сказал Менелай русокудрый:

«Что говоришь ты, жена, говоришь ты вполне справедливо.

Случай имел я узнать и стремленья, и мысли, и нравы

Многих мужей благородных, и много земель посетил я,

Но никогда и нигде не случалось мне видеть глазами

Мужа такого, как царь Одиссей, в испытаниях твердый, —

Также и дела такого, какое отважился сделать

Муж тот могучий в коне деревянном, в котором засели

Все мы, храбрейшие в войске, готовя погибель троянцам.

Ты в это время к коню подошла. Побудил тебя, верно,

Бог, нам враждебный, желавший врагам нашим славу доставить.

Вместе с тобой подошел Деифоб, на бессмертных похожий.

Щупая трижды засаду, пустую внутри, обошла ты

И начала называть поименно знатнейших данайцев

(Голосу полное сходство придав с голосами супруг их).

Я, и Тидид Диомед, и царь Одиссей богоравный,

Сидя засадой в коне, услыхали, как ты закричала.

Мы с Диомедом в волненьи вскочили и тотчас хотели

Выйти наружу иль громко тебе изнутри отозваться.

Но Одиссей удержал нас, не дал проявиться порыву.

(Все остальные ахейцы сидели в глубоком молчаньи.

Только Антикл попытался тебе отозваться словами.

Быстро тогда Одиссей руками могучими крепко

Рот Антиклу зажал и от гибели тем нас избавил.