Одиссея   ::   Гомер Гомер

515 Ночью ж, когда все утихнет и всеми покой овладеет,

Я на постели лежу, и стесненное сердце все время

Острые мне угнетают заботы, печаль вызывая.

Как Пандареева дочь, соловей бледножелтый Аэда,

С новым приходом весны заливается песнью прекрасной,

520 Сидя в листве непроглядной вершин густолистых деревьев,

И постоянно меняет свой голос, далеко звучащий,

Плача о сыне Итиле, рожденном от Зефа-владыки,

Ею самою убитом нечаянно острою медью, -

Так же туда и сюда колеблется надвое дух мой:

525 С сыном ли вместе остаться, следя за рабынями зорко,

И за именьем моим, и за домом с высокою кровлей,

Ложе супруга храня и людскую молву уважая, -

Иль, наконец, за ахейцем последовать, кто наиболе

Знатен среди женихов и щедрей остальных на подарки.

530 Сын мой, покамест он мал еще был и наивен, мешал мне

Дом супруга оставить и замуж пойти за другого.

Нынче ж, как стал он большим и в полном находится цвете,

Сам он просит меня, чтоб из этого дома ушла я:

Он негодует, смотря, как ахейцы имущество грабят.

535 Выслушай, странник, однако, мой сон и его растолкуй мне.

Двадцать гусей у меня из воды выбирают пшеницу

В доме моем, и при взгляде на них веселюся я духом.

Вдруг с горы прилетел огромный орел кривокогтый,

Шеи всем им свернул и убил. Валялися кучей

540 По двору гуси, орел же в эфир поднялся светоносный.

Горько во сне я рыдала и голосом громким вопила.