Песнь о Гаявате   ::   Лонгфелло Генри

Он лицо закрыл руками,

Семь ночей и дней у ложа

Просидел в оцепененье,

Без движенья, без сознанья:

День царит иль тьма ночная?

И простились с Миннегагой;

Приготовили могилу

Ей в лесу глухом и темном,

Под печальною цикутой,

Обернули Миннегагу

Белым мехом горностая,

Закидали белым снегом,

Словно мехом горностая, -

И простились с Миннегагой.

А с закатом на могиле

Был зажжен костер из хвои,

Чтоб душе четыре ночи

Освещал он путь далекий,

Путь в Селения Блаженных.

Из вигвама Гайавате

Видно было, как горел он,

Озаряя из-под низу

Ветви черные цикуты.

И не раз в час долгой ночи

Подымался Гайавата

На своем бессонном ложе,

Ложе милой Миннегаги,

И стоял, следил с порога,

Чтобы пламя не погасло,

Дух во мраке не остался.

"О, прости, прости! — сказал он.

О, прости, моя родная!

Все мое с тобою сердце

Схоронил я, Миннегага,

Вся душа моя стремится

За тобою, Миннегага!

Не ходи, не возвращайся

К нам на труд и на страданья,

В мир, где голод, лихорадка

Мучат душу, мучат тело!

Скоро подвиг свой я кончу,

Скоро буду я с тобою

В царстве светлого Понима,

Бесконечной, вечной жизни!"



СЛЕД БЕЛОГО

Средь долины, над рекою,

Над замерзшею рекою,

Там сидел в своем вигваме

Одинокий, грустный старец.

Волоса его лежали

На плечах сугробом снега,

Плащ его из белой кожи,

Вобивайон, был в лохмотьях,

А костер среди вигвама

Чуть светился, догорая,

И дрожал от стужи старец,

Ослепленный снежной вьюгой,

Оглушенный свистом бури,

Оглушенный гулом леса.