Пирамида Кецалькоатля   ::   Портильо Хосе Лопес

Не сомневайся, Татле, верь, что ты полезен! Помни, что лучше тем, кто страждет, силу свою отдать, чем применить ее себе во благо!

— Наверное, все так, как ты сказал,Кецалькоатль. Я не умею мысль выразить словами. Добродетель! Какое странное понятье — добродетель! Лишь у людей оно имеет смысл, ты говорил о том нередко. Но объясни, куда уходит добродетель, которой дарим нашу жизнь? Или она возносится, как дым копаля, как муки наши, чтобы богам дать силу? Или она — подношенье Богу твоему для Его бессмертия? Добродетель!

— Да, Татле. Добродетель! Как мера лучшего на свете, как те весы, где в чашах все добро и зло, любовь и боль, свет и потемки, тоже порой питающие добродетель, которая есть мера высшая весов для нас, людей. И таково ее конечное предназначенье.

— Эти весы терзают душу, тело мне, Кецалькоатль! Я не умею, я не могу себя на их две чаши разложить!

— Научишься, мой Татле! И познаешь радость, но и страданье большое испытаешь. Взгляни же на меня: сгибаюсь я под тяжестью огромной Пирамиды, которую любовь моя к Акатлю и честолюбие неизжитое мое взвалили на плечи Тольтеков, чтобы изгнать воспоминанья о поражении моем на землях чичимеков и о нежданной страшной гибели Акатля! Это ужасный памятник моей гордыне, воздвигнутой на муках и на крови всех пришлых и плененных! Все это я, клянусь, исправлю!

Строительство Великой Пирамиды завершалось. Кецалькоатль к себе призвал всю знать и Топильцина. Никто из них не отозвался. Три дня он ждал, но все напрасно. На день четвертый сам пошел и увидал впервые дом роскошный военачальника Тольтеков, построенный руками пленных чичимеков, ставших прислужниками Топильцина.