JК
Правдивое комическое жизнеописание Франсиона :: Сорель Шарль
Страница: 12 из 739Затем он вышел из бадьи, вытерся и оделся, а пока он подымался до края рва, все жесты его и слова обличали одно только довольство.
— Вот и покончено с большей частью работы, — сказал он. — Дай бог, не хуже поработать и на супружеском ложе; мне остается еще два-три заклинания ко сеем силам мира, и все, что мне приказали, будет исполнено. А затем посмотрим, могу ли и я отведать тех радостей, коими наслаждается большинство людей. Ах, Лорета, — продолжал он, повернувшись к замку, — поистине, ты не станешь больше упрекать меня по ночам и говорить, что я только дрыхну да храплю и ни на что более не пригоден. Тело мое не будет уже валяться подле тебя на постели, как чурбан; отныне сделается оно таким могучим, что доведет тебя до усталости, и ты принуждена будешь сказать, ласково отпихивая меня руками: «Ах, сердце мое! ах, жизнь моя! на сей раз довольно». Сколь приятно будет мне слышать от тебя такие сладостные слова взамен тех суровых речей, коими ты обычно меня угощаешь.
Промолвив это, вошел он в обширную леваду, поросшую всевозможными деревьями, и развязал там узел, принесенный им из дому. В нем оказалась длинная черная сутана, каковую он накинул поверх халата; вынув оттуда также деревенский капюшон, он надел его на голову и закрыл лицо пришитой к капюшону маской из той же материи. Облачившись в это смехотворное одеяние, точно вздумал представлять фарс, старикашка снова принялся за магические манипуляции, полагая, что таким способом добьется осуществления своего намерения.
— Вот и покончено с большей частью работы, — сказал он. — Дай бог, не хуже поработать и на супружеском ложе; мне остается еще два-три заклинания ко сеем силам мира, и все, что мне приказали, будет исполнено. А затем посмотрим, могу ли и я отведать тех радостей, коими наслаждается большинство людей. Ах, Лорета, — продолжал он, повернувшись к замку, — поистине, ты не станешь больше упрекать меня по ночам и говорить, что я только дрыхну да храплю и ни на что более не пригоден. Тело мое не будет уже валяться подле тебя на постели, как чурбан; отныне сделается оно таким могучим, что доведет тебя до усталости, и ты принуждена будешь сказать, ласково отпихивая меня руками: «Ах, сердце мое! ах, жизнь моя! на сей раз довольно». Сколь приятно будет мне слышать от тебя такие сладостные слова взамен тех суровых речей, коими ты обычно меня угощаешь.
Промолвив это, вошел он в обширную леваду, поросшую всевозможными деревьями, и развязал там узел, принесенный им из дому. В нем оказалась длинная черная сутана, каковую он накинул поверх халата; вынув оттуда также деревенский капюшон, он надел его на голову и закрыл лицо пришитой к капюшону маской из той же материи. Облачившись в это смехотворное одеяние, точно вздумал представлять фарс, старикашка снова принялся за магические манипуляции, полагая, что таким способом добьется осуществления своего намерения.