JК
Развеянные чары :: Гуань-чжун Ло
Страница: 131 из 578Но что грабить в бедной деревенской хижине? Впрочем, что гадать, посплю до утра, а там видно будет».
Только он сомкнул глаза, собираясь немного подремать, как вдруг почувствовал резкую боль и голодное урчание в животе.
«Ну и тяжелая же выпала ночка, – подумал Яйцо. – Если терпеть голод до утра – глядишь, потом не хватит сил спуститься с дерева. А спрыгнуть сейчас, так наткнусь на бродягу, он и прикончит меня в два счета. Слыхал я, что бессмертные едят сосновые иголки и ветки кипариса. Попробовать, что ли?»
И хэшан сорвал пучок молодой хвои и попробовал его жевать. Хвоя была не совсем приятна на вкус, зато душистая и освежала рот. Дальше пошло лучше, и Яйцо стал без разбора срывать и поглощать и молодую, и старую хвою, пока не почувствовал, что живот его наполнился. Это его приободрило.
Вдруг порыв ветра донес до него чей-то жалобный крик и горестные причитания.
«Вот те на! Кто бы это мог кричать? – мелькнуло в голове молодого хэшана. – Ведь в деревне, кажется, ни души? «
Хэшан прислушался: голос был похож на женский и доносился из домика, стоявшего перед рощей.
«Видать, это дело рук бродяги», – подумал он, но поначалу решил не вмешиваться. Однако потом его охватило такое негодование, что он уже не мог терпеть. Отвязав от пояса узел с одеждой, Яйцо повесил его на сук, а сам смело спрыгнул вниз и направился к домику. Осторожно заглянул под навес у ворот – бродяги там не оказалось. Прислушался – в домике ни шороха. Слегка толкнул ворота, они не поддавались.
Только он сомкнул глаза, собираясь немного подремать, как вдруг почувствовал резкую боль и голодное урчание в животе.
«Ну и тяжелая же выпала ночка, – подумал Яйцо. – Если терпеть голод до утра – глядишь, потом не хватит сил спуститься с дерева. А спрыгнуть сейчас, так наткнусь на бродягу, он и прикончит меня в два счета. Слыхал я, что бессмертные едят сосновые иголки и ветки кипариса. Попробовать, что ли?»
И хэшан сорвал пучок молодой хвои и попробовал его жевать. Хвоя была не совсем приятна на вкус, зато душистая и освежала рот. Дальше пошло лучше, и Яйцо стал без разбора срывать и поглощать и молодую, и старую хвою, пока не почувствовал, что живот его наполнился. Это его приободрило.
Вдруг порыв ветра донес до него чей-то жалобный крик и горестные причитания.
«Вот те на! Кто бы это мог кричать? – мелькнуло в голове молодого хэшана. – Ведь в деревне, кажется, ни души? «
Хэшан прислушался: голос был похож на женский и доносился из домика, стоявшего перед рощей.
«Видать, это дело рук бродяги», – подумал он, но поначалу решил не вмешиваться. Однако потом его охватило такое негодование, что он уже не мог терпеть. Отвязав от пояса узел с одеждой, Яйцо повесил его на сук, а сам смело спрыгнул вниз и направился к домику. Осторожно заглянул под навес у ворот – бродяги там не оказалось. Прислушался – в домике ни шороха. Слегка толкнул ворота, они не поддавались.