Сказание о Ёсицунэ (пер. А.Стругацкого)   ::   Unknown Unknown

Затем подвесил он к поясу меч длиною в четыре сяку два суна, взял алебарду с лезвием в форме трехдневного месяца и, натянув сапоги из медвежьей шкуры, пустился вниз по склону, разметая на ходу выпавший накануне снег, словно опавшие лепестки вишни.

К востоку от молельни Мирокудо, Будды Грядущего, и выше молельни Будды Дайнитидо, Великого Солнца, он остановился и взглянул вниз. По всему монастырю Дзао-Гонгэна была шумная суета, большая толпа кишела у Главных Южных Ворот. Видно, престарелые монахи держали совет в храме Проповедей, но остальная братия, покинув их, ярилась нетерпеливо во дворе. Молодые, вычернив зубы, пристёгивали к панцирям наплечники, подвязывали завязки шлемов, подвешивали низко за спиной колчаны со стрелами, нацепляли тетиву, уперев луки в землю, каждый держал алебарду, а было их человек сто, и все они рвались выступать, не дожидаясь старших.

Увидев это, Бэнкэй подумал: «Ну, будет дело!», повернул назад и возвратился в долину Срединной обители.

– Мешкать некогда, – сказал он. – Враг на расстоянии полёта стрелы.

Ёсицунэ спросил его:

– Воины Камакуры или монахи?

– Здешняя братия, – ответил Бэнкэй.

– Тогда нам придётся плохо. Они знают эти горы. Пустят впереди самых крепких на ногу, загонят нас в какое-нибудь гиблое место – и нам конец. Вот если бы и среди нас был кто-нибудь, кому эти горы известны, он бы повёл нас и мы смогли бы уйти.

И сказал Бэнкэй:

– А эти горы почти никто и не знает. Три священных вершины есть в заморских краях: Юйван, Сянфэн и Шангао.