JК
Сказание о Ёсицунэ (пер. А.Стругацкого) :: Unknown Unknown
Страница: 241 из 393Услышав их, Таданобу подумал: «Этак не годится. Бутылочка и чарочка глядят на меня, а время-то уходит». В выпивке он знал толк, а потому, ухвативши бутылочку за горло, сплеснул немного вина в сторону и опорожнил её большими глотками. Затем, подсунув шлем под колено и нимало не беспокоясь, он склонился над огнём и стал греться. Весь день он топтался в тяжёлых доспехах по снегу, да ещё залил вином усталость после боя, и тепло сморило его. Он задремал и сквозь дрёму слушал вопли подступавших врагов.
Но вот монахи подошли к дому вплотную и заорали:
– Эй, Судья Ёсицунэ, вы здесь? Уж теперь-то вам не скрыться! А ну выходите!
Таданобу, вздрогнув, проснулся, надел шлем и прикрыл огонь.
– А что вы стесняетесь? – отозвался он. – Входите сами сюда, ежели кто желает!
Тот, кто имел бы две жизни, вошёл бы без колебаний. А монахи только шумели и суетились снаружи.
И сказал Ямасина-но Хогэн:
– Не позволю я, чтобы беглец с поля боя просидел всю ночь в моём доме! Коли нам повезёт в этом деле, мы такие дома будем возводить хоть каждый день. Поджигайте, а как скоро он выскочит, стреляйте его на месте!
Таданобу, услышав это, подумал: «Будет досадно, ежели скажут потом, что это враги сожгли меня заживо. Пусть лучше скажут, что я сжёг себя сам». Он схватил ширму, поджёг её и поднял огонь к потолку. Увидев это, монахи завопили:
– Ай-ай! Загорелось само! Стреляйте в него, как только он выйдет!
Они натянули луки, обнажили мечи, уставили алебарды и стали ждать.
Но вот монахи подошли к дому вплотную и заорали:
– Эй, Судья Ёсицунэ, вы здесь? Уж теперь-то вам не скрыться! А ну выходите!
Таданобу, вздрогнув, проснулся, надел шлем и прикрыл огонь.
– А что вы стесняетесь? – отозвался он. – Входите сами сюда, ежели кто желает!
Тот, кто имел бы две жизни, вошёл бы без колебаний. А монахи только шумели и суетились снаружи.
И сказал Ямасина-но Хогэн:
– Не позволю я, чтобы беглец с поля боя просидел всю ночь в моём доме! Коли нам повезёт в этом деле, мы такие дома будем возводить хоть каждый день. Поджигайте, а как скоро он выскочит, стреляйте его на месте!
Таданобу, услышав это, подумал: «Будет досадно, ежели скажут потом, что это враги сожгли меня заживо. Пусть лучше скажут, что я сжёг себя сам». Он схватил ширму, поджёг её и поднял огонь к потолку. Увидев это, монахи завопили:
– Ай-ай! Загорелось само! Стреляйте в него, как только он выйдет!
Они натянули луки, обнажили мечи, уставили алебарды и стали ждать.