Странствия Персилеса и Сихизмунды   ::   Сервантес Мигель де Сааведра

Затем голос умолк, а немного спустя, уже на языке кастильском, снова запел под тот же аккомпанемент весел, с мерным скрипом стремивших лодки по морской глади, и пел он такую песню:

По воле моря, ветра и светил

Корабль ваш дивный в порт благословенный

Бежит, скользя над бездной довременной,

Чью ширь еще никто не бороздил.

Он не страшится ни Харибд, ни Сцилл,

Ни рифов, скрытых под волною пенной.

Затем что чистотою несравненной

Он защищен от всех враждебных сил.

Но даже если вам, пловец безвестный,

Не верится, что вы придете в порт, —

Назад не поворачивайте судно:

Любовь с непостоянством несовместна,

И к ней находит путь лишь тот, кто тверд

В опасностях дороги многотрудной.

Когда голос умолк, Рикла сказала:

— Видно, этот певец — ленивец и бездельник, коли в такое время вздумал распевать песни.

Периандр и Ауристела с нею, однако ж, не согласились: они догадались, что то не бездельник поет, но влюбленный, влюбленные же всегда чувствуют родственную душу и стремятся завязать дружбу с человеком, который страдает тем же недугом, что и они. Того ради с дозволения всех, кто находился в их лодке, хотя дозволения и не нужно было спрашивать, Ауристела и Периандр предложили певцу перейти к ним, дабы они могли насладиться его голосом вблизи и дабы постигнуть, что же он собой представляет, ибо человек, который способен в такую минуту петь, должен или очень сильно чувствовать, или же быть вовсе бесчувственным. Лодки стукнулись бортами, певец перешел в лодку Периандра, и все, кто в ней находился, встретили его с распростертыми объятиями.