Витязь в барсовой шкуре   ::   Руставели Шота

Гиацинты изменялись,обращен рубин в янтарь.

Тариэль, схвативши руку Автандила, вылил муку

В токе слезном. Ту науку четко знал и Автандил.

Шепчет им Асмат внушенья, диво-слово утешенье:

«Да не будет вам затменья. Небо мертво без светил».

Словно утренним морозом холод чуть прошел по розам

Тариэля. Все же грезам дух его еще открыт.

Говорит: «Ответь скорее. Кто ты? Что в уме лелея,

В мир пошел ты? Я, бледнея, даже смертью здесь забыт».

Автандил ему, учтивый, в речи мерной и красивой,

Говорит ответ правдивый: «Тариэль! Смельчак и лев!

Я — араб и приближенный. Край арабов благовонный

Я оставил, весь сожженный, на огне любви сгорев.

Дочь царя, царицу ныне, я люблю. Тебя в кручине

Видел я давно. В пустыне то случилося лесной.

Вспомни день, когда ты, сильный, смерти дал улов обильный, —

Устремивши в мрак могильный нападавших целый рой.

На равнине ты томился. На тебя мой царь гневился.

В ссоре этот гнев излился. Звали мы, но медлил ты.

Звали мы тебя трикраты. За тобой пошли солдаты.

Расцветил ты цвет богатый, все кровавые цветы.

Ты, меча не обнажая, лишь с плеча свой хлыст вздымая,

Ранил, череп рассекая, — свист, и пасть бойцы должны.

Царь в погоню, но в мгновенье ты сокрылся, как виденье.

Всех объяло изумленье. Были мы поражены.

В скорби царь был ночи равен. Разум царский своенравен.