Витязь в барсовой шкуре   ::   Руставели Шота

И Асмат его реченье: «Только твой со мной был лик.

Что ж меня так знаешь мало? Разве вынешь это жало?

Но — и в нем печаль пылала. Я пред витязем — должник».

Он промолвил к Автандилу: «Посвящая брату силу,

Должно смерть принять, могилу. Здесь утрата не страшна.

Губит бог одной рукою, чтоб спасти кого другою.

Что бы ни было со мною, расскажу я все сполна».

Он сказал Асмат: «Пока я буду, мысль свою терзая,

Речь вести, быть может, злая пытка чувств лишит меня.

Ты мне грудь облей водою. Труп же видя пред собою,

Плачь, стеная надо мною, плачь, могилой затеня».

Стал готовиться он к речи. Расстегнулся. Наги плечи.

Был как солнце, что далече, с потухающей зарей.

Роза уст сверкнуть бессильна. Губы сжаты. Скорбь могильна.

Вскрикнул. Слезы льют обильно. Влажный огнь бежит струей.

Простонал. «Любовь! Родная! Мысль моя! Виденье рая!

С древа жизни ветвь живая! Чьей ты срезана рукой?

Столько раз воспламенилось, сердце, ты. Так больно билось.

Как же не испепелилось до сих пор в борьбе такой!»



5. Сказ Тариэля о себе, когда он впервые сказал его Автандилу

Так даруй же мне вниманье. Я скажу повествованье,

Чувства выявлю, деянья, — уж таких не будет вновь.

Я не жду от той покоя, кем я брошен в пламя зноя,

Ей безумен, мрак свой строя, изливаю током кровь.

Знаешь ты, и всем известно, семь есть в Индии чудесной,

Семь царей. Но повсеместно Фарсадану — шесть корон.