Ворон   ::   Боккаччо Джованни

Только это ей мило, пусть даже сей доблестный боец будет страшен лицом, как потешная мишень для метания копья; она все равно станет восхвалять его за доблесть и любить более всех других, а потому, если годы еще не лишили тебя привычных сил, утешься и пойми, что она вовсе не ждет от тебя доблести Морхольдта Ирландского [17] .

Об ее пристрастии к благородному происхождению уже было ранее говорено; но если я растолковал тебе, что она понимает под любезными ей умом и доблестью, то в этом деле ей и понимать-то нечего, так как ей вовсе чуждо какое бы то ни было благородство; она и не ведает, что это такое и откуда оно берется, кого можно звать благородным, а кого нет, и хочет только всем доказать, что сама-то она из благородных, а потому, мол, ее манит и влечет все, что благородно; и до того хвалится она и кичится своей знатностью, будто превосходит ею герцогов баварских или королевский дом Франции [18] — словом, всех, чей род известен древностью и славными делами.

А на самом деле (если она хотела убедить тебя, что ей по душе древний род и что сама она — издревле благородная дама; о древности, кстати, ты мог судить по ее лицу, зато доказать, что она дама, да еще благородная, невозможно) она бы должна была признать в письме, что ей по душе отъявленные болтуны, так как она сама болтовней превзойдет кого хочешь.