Золотой осел   ::   Макиавелли Николо

Днесь — хорошо, да что-то будет вскоре?



Но горе и на пользу нам дано.

Как снадобьем, порой им кровь согрета.

Но пить его не стоит, как вино.



Останемся же вместе до рассвета,

Пока не позвала меня заря

Пасти бесчисленное стадо это».



И, словом, утешались мы не зря,

Вино вкушая, поцелуи множа

И о приятном всяком говоря.



А после возлегла она на ложе,

Одежды сняв. И я меж простыней,

Как благоверный, растянулся тоже.



О Музы! Вы опишете живей!

А сей невзрачный, заурядный слог — он

Не скажет о возлюбленной моей.



Красавицы пышноволосой локон,

Отбившись от товарищей своих,

Казался светом солнечным из окон.



И был так нежен, и глубок, и тих

Огонь очей, и сами очи сини,

Что умолкает и тускнеет стих.



А я не забываю и поныне,

Задумавшись и грезя наяву,

О безупречном профиле богини.



И оттеняющие синеву

Пушистые ресницы днем и ночью

Я буду прославлять, пока живу,



И не умерю болтовню сорочью!

А носик милой! Так прекрасен! Ох,

Прекраснее не увидать воочию!



А ротик! И у многих он не плох,

Но отрицать попробуй-ка, посмей-ка:

Сей — сотворил собственноручно Бог!



И язычок, как розовая змейка

Меж совершенных зубок-жемчугов,

Как патока, поблескивает клейко.