Женщина в море   ::   Бородин Леонид

Я уважаю вашу жизнь, честное слово! Вы ведь всегда будете такой, как есть! Вы обязательно будете делать какие-нибудь революции или контрреволюции, вы никогда не будете жить, как все. Вы же это сами знаете! Ленин даже у буржуев деньги брал, не брезговал. Мы же с Валеркой не хуже буржуев...

- Но я не Ленин...

- Чепуха!

Она не дает мне говорить.

- Чепуха! Политика тоже не делается без денег, и никто на политику денег не зарабатывал. Большевики банки брали, и при этом ведь кто-то невинный погибал, кто ни при чем... А эти деньги, они как с неба, считайте, что вы их нашли или как-нибудь по-другому... Только возьмите...

Вдруг она замолкает, отпускает мои руки. Швыряет пакет за спину в свалку багажника.

- Я знала, что не возьмете. Ну и черт с вами!

Отворачивается и смотрит в сторону моря, которого почти не видно из-за дождя. А дождь все такой же проливной, и уже темнеет. Мы сидим молча. Никто ни на кого не смотрит, словно все устали друг от друга.

Фраза, которую я произношу, дается мне нелегко.

- Ну что? Пора расставаться?

Людмила выпрямляется, заводит руки за голову, собирает волосы в пучок, придерживая левой, правой рукой натягивает парик и мгновенно становится чужой, а я успеваю подумать, что если бы она произносила свои монологи в этом парике, они меня задели или тронули бы лишь чуть-чуть. Она поворачивается ко мне, придвигается.

- Можно, я поцелую вас?

- Только не в парике! - говорю почему-то громко и зло.

Она тут же его срывает, и снова это чудо преображения или возвращения в образ странной приятной болью откликается в душе.